Вот этот самый спектакль (не премьеру) я тогда в Москве и видел. Театр им. В. Маяковского, "Трамвай «Желание»" Тенесси Уильямса в постановке Андрея Гончарова, в главных ролях Светлана Немоляева, Светлана Мизери и Армен Джигарханян. Единственный раз, когда видел Джигарханяна живьем, не на экране.
Когда я был маленьким и любил не только читать, но и ходить в кино на всё подряд, перед сеансами часто повторяли один и тот же киножурнал с кино- же очерком о творчестве какого-то артиста, кажется - похожего статями на Сергея Мартинсона или Эраста Гарина (возможно, это и был один из них). В частности, тот артист играет некоего старичка в музыкальной комедии «Лисистрата» (или «Лизистрата») и поет следующий куплет, воспроизвожу по памяти:
Ах, Лиси-лиси-лиси-страта, Как нежна ты, Как нужна ты! Я жду тебя уже восьмой десяток, Приходи - а то ты можешь опоздать!
Вопрос: знает ли кто-нибудь, что это было? Театр, спектакль, артист? Сетевые разыскания ничего не дали, кроме следующего фактоида: Игорь Ильинский впервые выступил на профессиональной сцене 21 февраля 1918 года в театре имени В. Ф. Комиссаржевской (роль старика в комедии Аристофана «Лизистрата»).
Кто-то вытащил меня из пиджачного рукава, Доктор, подвесивший мою бесценную жизнь На конце длинного белого шарфа. Я порхал над моим магом. Я летал вокруг притихшего театра.
Я не делал ничего особенного, Начиналась весна, Когда ни с того ни с сего Я ухватился за бок, Застигнутый врасплох грознейшим из воздаяний, Которого я поначалу пытался Избежать — но не сумел.
Боль не уходила, пока я не осознал её детскую Невинную жестокость И мелочность. Составить компанию явился страх: Режиссёр театра В черной накидке, Постановщик бесчисленных унылых мелодрам.
Я просил Рассудок защитить меня — Взамен он занялся перебором Моих прегрешений, Доводы помельче были подобны клавишам, На которых я мог бы играть своему сердцу, Пока боль продолжается.
Не принимая возражений, Боль придвигалась ближе, Нетерпеливо пульсируя, Как бы заискивая. Дружище Рок, — взмолился я,— Всё, чем ты одарил меня, Это право стонать, Не давая заснуть возлюбленной.
"Когда всё вокруг станет болью, Ты поймешь." Но для понимания было ещё слишком рано. Только глаза мои пылали Жарким любопытством В темном оконном стекле, Иногда заменявшем мне зеркало.
Интригует, и не зря. Две главных достопримечательности в этом древнем городке в Апеннинах, в стране Монтефельтро - крепость и театр (не простой), но не только они.
Примерно догадываемся, где тут у нас театр. И имеем иногда честь его посетить.
Вчерашняя премьера театра "Микро". На иврит спектакль получил название "Убийство на морском берегу", сделан он на основе "Посвящается Ялте" (1969 г.) Иосифа Бродского.
Режиссер Ирина Горелик создала не совсем обычную для этого театра вещь - сплав поэзии, трагедии, мюзикла и метафизики. Внешняя сторона - интерьер, малые предметы, костюмы - на мой любительский взгляд - безупречна, а о мастерстве И.Г. в лаконичном использовании композиции, мизансцены и пластики говорить вообще излишне. Слаженный актерский ансамбль (даром, что премьера), флюиды так и витают над подмостками. Виделось это как одно цельное стихотворение, что вполне в духе жанра.
Поэму и другие звучавшие вещи Бродского переложил на язык родных эвкалиптов артист Ефим Риненберг. (Ностальгическую "Летку-Енку" перевела сама режиссер.)
Перевод на слух очень хорош, уверенно передает весомость просодии Бродского, вставные стихи И.А. узнаешь уже по самой мелодике.
Получили большое эстетическое удовольствие - сказать мало. Был праздник.
Описанное здесь случилось в Ялте. Естественно, что я пойду навстречу указанному выше представленью о правде -- то есть стану потрошить ту куколку. Но да простит меня читатель добрый, если кое-где прибавлю к правде элемент искусства, которое, в конечном счете, есть основа всех событий (хоть искусство писателя не есть искусство жизни, а лишь его подобье). Показанья свидетелей даются в том порядке, в каком они снимались. Вот пример зависимости правды от искусства, а не искусства -- от наличья правды.