Эльзас, Франция. После Кольмара - остановка в предзакатных виноградниках, затем образцовый эльзасский городок Риквир (Riquewihr), важный пункт на Винном пути и столица эльзасского рислинга. Выглядит он почти как в XVI веке.
Напоследок - эндемичный эльзасский ужин в ресторане "Черный конь" (Au Cheval Noir) в деревушке Рибовиль (Ribeauvillé). В частности, почки с лисичками.
(Запустить ленту: в альбоме у верхнего правого края есть значки, один из них - три точки вертикально, внутри находится меню, первой строкой в нём - Slideshow.) ________________________________________________________________________________
Совсем уж в финале долгого дня мы решили не терять и его остатка, так что после туфового водопада поехали через городок Арбуа (Arbois), стоящий на той самой речке Кюзанс и знаменитый, как минимум, по двум причинам: 1) вино, в частности - "желтое" вино, и 2) Луи Пастер. Поскольку уже глубокий вечер, в этом провинциальном местечке практически всё закрыто, так что осмотры достопримечательностей были чисто внешними. _______________________________________________________________
Сначала о самом городке, в котором 3340 жителей. Вина Арбуа были известны еще древним римлянам. Будучи частью Бургундского герцогства, Арбуа пережил семь осад французских агрессоров - Людовика XI, славного беарнца Анри IV и Людовика XIV.
Разукрашенная гирляндами площадь Свободы.
Теперь о Луи Пастере. Этот великий ученый, герой французского народа (годы жизни 1822-1895), провел в Арбуа детство и школьные годы (1827-1838 гг. с перерывами) и чуть не стал здесь профессиональным художником. Как ученый он прославился примерно еще через четверть века, уже не в Арбуа, а болезнь бешенства победил в 1885 г. Мы видим по-над речкой домик его семьи (как сказано, только снаружи) и памятник 1901 г., поставленный на собранные по народной подписке средства.
Видим также романско-готическую церковь Église Saint-Just d'Arbois XII в. с колокольней и часами, а также церковь Collègiale Notre-Dame d'Arbois, заложеную в 1382 г. Маргаритой I Французской, правительницей Бургундии и дочерью салического короля Франции Филиппа V, и Филиппом Арбуазским, епископом Турне.
Далее - винные витрины, где отметим то самое знаменитое желтое вино (Vin Jaune). Хранящаяся у нас бутылка этого напитка, купленная в Дижоне (или в Боне?) и пока не выпитая, показана на последнем снимке.
Насчет вина я позволил себе скопировать кое-что с интернет-портала "Дюмания": __________________________________________
«– Ого! Уж больно вы щедры, дворянин! – сказал Ла Юрьер, подозрительно глядя на Генриха.
– Нет. Но, намереваясь провести вечер и ночь в вашей гостинице, которую мне очень хвалил один дворянин, мой земляк, я пригласил поужинать со мной приятеля. У вас есть хорошее арбуасское вино?
– У меня есть такое, что лучше не пивал и сам Беарнец!
– Отлично! Я заплачу за него отдельно... А вот и мой гость!»
[А. Дюма-отец «Королева Марго»]
Городок Арбуа находится в регионе Франш-Конте и носит гордое звание винной столицы гор Юра. Местные красные и в меньшей степени белые вина пользуются заслуженной популярностью. Дюма выставляет им четыре балла по пятибалльной шкале, что, учитывая вечное соперничество монстров из Бургундии и Бордо, можно считать отличным результатом. Сейчас наиболее известны так называемые «жёлтые» (поэтические натуры говорят «коралловые») и «соломенные» вина Арбуа. Своим цветом первые из них обязаны грибковой плёнке (процесс, чем-то напоминающий производство хереса), образующейся в процессе созревания вина (до 15 лет). Соломенные вина делаются из подвяленных ягод и выдерживаются в бочках. Получается сладкое креплёное густое вино (а-ля «испанское» по терминологии Дюма). Вина Арбуа очень долго хранятся, и на винных фестивалях, регулярно проводящихся в городке, разнообразные безумцы прикупают за соответствующую цену вина двухсотлетней давности… __________________________________________
"Во время довольно краткого (год или больше?) пребывания Эль Греко во дворце Фарнезе, несомненно, хотел использовать своего гостя, как и его предшественников, в качестве личного портретиста. Впрочем, неизвестно, был ли написан мастером портрет самого кардинала, однако упоминавшийся выше «Портрет с попугаем», скорее всего, создан именно там.
Шарль де Гиз, кардинал Лотарингский был одним из самых рьяных представителей французской Католической Лиги и одновременно приятелем Фарнезе. Еще в 1561 г., когда Шарлю исполнилось тридцать семь, анонимный автор (предположительно Франсуа Отман) посвятил ему сатиру под названием «Тигр», где, не стесняясь, называл де Гиза «злобным, жестоким дьяволом», «монстром», «дважды эпикурейцем, трижды атеистом» и другими «лестными» прозвищами, уверяя, что если кардинал немедленно не покинет Францию, «500 000 шпаг вонзятся в него». Тем не менее, де Гиз благополучно дожил до декабря 1574 г. и еще не раз бывал в Италии, где общался с Фарнезе и даже, быть может, останавливался у него на вилле..."
А это наша первая прогулка, она же и последняя (по Лёвену, в этом журнале).
Фонске — "Фонтан знаний". Обобщенный студент (их в Лёвене 30 из 90 тыс. населения) вливает в свою обобщенную голову обобщенные знания. Процесс, обратный брюссельскому — там, как мы видели, обосновался Manniken Pis. Местные студенты исподтишка бушуют — то там, то здесь видны на памятниках и элементах строений странные ленты, одежды, луковые гирлянды, а то голов не обнаруживается у некоторых статуй.
Прогулка по ущелью Глетшершлюхт (Глотка ледника) выдалась долгой (больше 11 часов), но зрелищной. Но довольно изматывающей. Возвращаясь, решено было закусить в ресторане, расположенном на горном склоне в выгодной стратегической позиции у начала всех троп. Заодно и реставрировать остатки сил, чтобы спуститься потом в гостиницу.
Надо заметить, что швейцарцы-как-таковые оказались иногда неожиданно грубоватыми, обидчивыми (хотя отходчивыми), а кроме того – за словом в карман не лезущими. Мы расположились со всем своим ходовым хозяйством на террасе ресторана, и я пошел внутрь выяснить, есть ли шансы на обслуживание полным ужином (было уже за восемь вечера). Хозяйка за барной стойкой, разобрав мой английский, мрачно посоветовала: Сидишь там – и сиди. К тебе выйдут. Вас тут много, а я одна.
К нам действительно вышли. Настороженно-любезная девушка приняла заказ, предупредила, что за второй прибор к одному и тому же стейку они возьмут еще пять франков ("Иди-иди", – отреагировал я в тон давешней хозяйке), и пока что принесла запрошенного местного пива. Вот этого самого.
Все шло налаженным чередом. Напиток поглощался, появлялись яства и повторный хлеб, солнце садилось, задувал вечерний ветерок, организмы возрождались, цвела и зеленела окрестная истинно-альпийская растительность. Завершая, я снова подозвал официантку и попросил на том же языке межнационального общения: "Can I have the bill, please?" Фроляйн согласно кивнула и направилась внутрь.